Можно ли отобрать ребенка у матери прямо в роддоме, на следующий день после разрешения непростой беременности? Отобрать малыша, с которым она связывала все лучшие надежды на счастливую семью, на новую жизнь после возвращения на родину. Отобрать без суда и следствия, не предъявив ни одного серьезного обвинения. На все вопросы можно смело ответить «да», если речь об испанской машине ювенальной юстиции, в жернова которой угодила россиянка Татьяна Сафонова. Ее история способна шокировать любого человека с традиционными установками, но самое печальное здесь – бездействие российских дипломатов, их нежелание выполнять законные обязательства по защите соотечественников.

Татьяна Сафонова приехала в Испанию в поисках лучшей жизни в середине 2000-х. В этой части ее история может быть поучительной для многих соотечественниц, испытывающих судьбу за рубежом. Знакомство с испанцем, замужество, рождение сына с русским именем и испанским гражданством, и параллельно – неустроенность, постоянное ощущение себя чужой в стране, непримиримые противоречия с мужем после 13 лет брака… Социальная незащищенность, проблемы старшего сына с учебой – семья Татьяны быстро попала на карандаш к ювенальщикам, а покинуть этот список без последствий мало кому удается.

Впрочем, логичнее будет далее предоставить слово самой героине. Корреспондент в беседе с Татьяной постарался обозначить острые углы, разговор получился долгим и обстоятельным (полная версия беседы – см. видеоролик ниже):

«Многим может быть интересно, как ювенальные службы Испании заинтересовались нашей семьей. Началось все с того, что старший сын с 11-летнего возраста наотрез отказывался ходить в школу, посещать занятия. После нескольких пропусков руководство школы заявило, что обязано сообщить об этом в органы опеки. Нас начали вызывать на беседы, выспрашивать, нет ли у семьи проблем, нет ли проблем в отношениях с мужем. Вначале они всегда очень дружелюбны, стараются втереться в доверие, задают неформальные вопросы о личной жизни семьи, о доходах, чтобы вы попались на эту удочку.

С мужем мы решили развестись по обоюдному согласию, без каких-то громких скандалов. При этом я год ждала официальную бумагу о разводе, что сильно тормозило – уже твердо решила насовсем вернуться в Россию. Потом я долго переживала – как оставлю сына? Хотя он сам часто говорил мне, что я, дескать, не прижилась в этой стране и мне надо ехать домой. Да, я понимаю, что мой сын несовершеннолетний, но он совершенно самостоятельный, во многом из-за него я терпела последние годы, находясь в Испании. У меня здесь нет ни подруг, ни родственников, все считают меня иностранкой.

Уже после развода я встретила в Испании человека – гражданина Украины, который стал моим гражданским мужем. Мы собирали документы, решили, что проще и быстрее это будет сделать в России, но потом пришла беременность и известный вирус. Закрыли авиасообщение на 4 месяца, мы даже отправили вещи в Россию, но сами улететь не успели – я каждый день смотрела расписание самолетов, рейсов не было. А на поздних сроках беременности в Испании есть запреты на авиаперелеты. И мы решили с гражданским мужем, что я рожу ребенка в Испании, а потом мы в течение месяца улетим в Россию. У нас в мыслях не было, что после родов с ребенком может случиться такое…

Хочу подчеркнуть, что после развода отец, как гражданин Испании, официально стал опекуном моего первого ребенка, но я не лишена родительских прав, могу навещать его когда хочу, и в случае любой перевозки ребенка – даже на экскурсию – мой муж должен меня оповещать и получать согласие. При этом органы опеки никак не отставали от старшего сына, почему-то внушали ему, что ему лучше не общаться с матерью. Как-то раз они вызвали меня и бывшего мужа на ковер – поговорить о его проблемах в школе – и тут заметили мой живот. Сразу начали спрашивать о моих планах, и я призналась, что хочу уехать из Испании, что муж и сын с испанским гражданством меня понимают, и такое решение будет лучшим для нас всех. Старший сын сам настаивает на том, что хочет остаться здесь, с отцом.

Это был шестой месяц беременности, больше я не видела представителей органов опеки вплоть до выписки из роддома. Сразу после родов (15 сентября 2020 г.), когда ко мне поднесли ребеночка, почему-то ко мне подошел педиатр. Она сказала, что у сына небольшие проблемы с дыханием, но такое нередко бывает – в общем он поправится и все будет хорошо. Конечно, я немного напугалась, они увезли ребенка на отдельный этаж, где он дышал кислородом через трубочку. А вечером 16 сентября, после того как я навестила ребенка вместе с гражданским мужем (он все это время меня поддерживал), некая женщина в белом халате передала мне бумагу без печати и подписи от Хунты (правительства автономной области) Андалусии, а именно от социальной службы региона. Она сообщила мне о получении приказа, согласно которому я не могу забрать ребенка из больницы.

Несколько раз перечитывала эту бумагу, в ней был какой-то бессвязный бред о защите прав детей. По ключевым словам я поняла, что ребенка мне вообще отдавать не намерены. Тут я начала вспоминать разговоры с соцработниками, осознала, что о моей беременности и планах на ребенка им все было известно заранее, что я была в базе органов опеки. Через поисковик в интернете узнала много подробностей о ювенальной юстиции в Испании, о случаях отобрания детей из других семей по надуманным предлогам. Похоже, что здесь буквально выслеживают беременных женщин с низким уровнем социальной защищенности. И тут мне стало ясно: моего ребенка просто хотят украсть. Тогда я начала звонить в посольство России, где мне сначала было сказано, что они не в курсе этой истории и попробуют все выяснить. В национальной полиции и криминальной службе мне ответили, не занимаются такими вопросами. Тогда я попыталась обратиться за помощью к русскоязычным блогерам, которые столкнулись с ювенальной юстицией на Западе, и один из них дал мне очень важный совет – срочно получить в этой испанской больнице заверенную справку о рождении сына. К счастью, мне это удалось.

Около двух недель я не могла добиться обратной связи от посольства – срочно решила оформить ребенку российское гражданство и очень просила их помощи. Уже через неделю после родов я прекрасно понимала, что происходит. Потом позвонила по телефону ювенальной службы Андалусии, и меня вызвали на беседу. Интересно, что в большом офисе, где меня принимали мужчина и женщина без имен на бейджах или на двери кабинета, за мной пристально наблюдала охрана. Я уже была предупреждена, что нельзя поддаваться на провокации, проявлять агрессию. Очень часто матери в такой ситуации от отчаяния накидываются на чиновников, и их тут же закрывают в психушке. Одной из их первых фраз было: «О, вы уже подготовлены, что-то вы очень спокойны». Я сказала им, что у меня есть договор об оформлении ребенку российского гражданства, и в течение месяца мы уезжаем в Россию.

На что меня тут же огорошили: «Ребенка мы вам не отдадим, он давно уже не ваш. Вы вообще знаете, что дети принадлежат не родителям, а государству?» Они ожидали, что я на них сейчас наброшусь, но сработали плохо. Мне предложили почитать законы Испании, а затем дали на подпись еще одну бумагу, которую я подписывать отказалась. В этой бумаге утверждалось, что я алкоголичка, сумасшедшая, что меня якобы лишили родительских прав на первого сына. Но это же откровенное вранье! Я поняла, что это все не про меня, но как можно было им что-то доказать?

Затем благодаря местной активистке «Родительского всероссийского сопротивления» меня наконец согласились принять в российском посольстве, где оказали поддержку с получением новорожденным сыном российского гражданства.




На этом, к сожалению, вся помощь консульства закончилась. Вице-консул Ирина Самарина сообщила, что испанские власти понаписали на меня много ужасов, и они ничего не могут сделать. Посоветовала доказывать соцработникам, что я могу сама работать и обеспечивать ребенка, выполнять все их требования и пожелания. При этом у меня закончился вид на жительство в Испании, гражданства я никогда не получала и не планировала. Еще раз объяснила им, что намерена вернуться в Россию с сыном и гражданским мужем, начать там новую жизнь. Мы неделю прожили в Мадриде, ожидали каких-то шагов от посольства, но увы – сплошное бездействие.

Даже не верится, что вот так просто можно взять в оборот мать и ее новорожденного сына – граждан РФ – в другой стране, без какой-либо защиты российского консульства. Может, это в Испании дети не принадлежат родителям, так пусть они испанских детей забирают, мы-то русские тут причем?», – задает риторический вопрос Татьяна.

Основное обвинение Татьяны Сафоновой, якобы послужившее основанием для изъятия ребенка, заключается в том, что она не прошла пару пренатальных скринингов у акушера-гинеколога, которые были в ее плане ведения беременности. Однако на самом деле женщина прошла все необходимые наблюдения – только это было в порядке скорой помощи. Дело в том, что во время беременности у нее произошло защемление седалищного нерва, также проявлялись симптомы аллергии, и она часто обращалась ко врачам, проходила все УЗИ в экстренной помощи. Она уже собрала все подтверждающие справки из больницы и намерена показать их органам опеки в суде. Она также никогда не слышала о строго обязательном дородовом наблюдении у врачей в Испании, в случае отсутствия которого могут последовать какие-то санкции. Зато потом выяснилось, что других матерей, попавших в такую же беду, тоже обвиняли в необращении к врачам – налицо отработанная схема.

«25 сентября нас с отцом уже не подпускали к ребенку – поставили в больнице охрану. 26 сентября мне все же удалось к нему попасть – я специально выбрала не оговоренное заранее время посещения. Но медсестры оперативно послали сигнал – и появилась охрана, пригрозили вызвать полицию, если я не уйду. При этом я своими глазами видела издевательства – в больнице относились к моему ребенку как к беспризорнику, щипали его за щечки до красноты, чтобы накормить, а мне ни разу не дали взять его на руки. И когда я навестила сына неожиданно для них, увидела, что он разрывается в плаче, лежит на пузике, с головой накрытый простыней – его даже не кормили вне расписания, хотя он очень просил. Кому он там нужен, если над ним уже в больнице издевались?

С 1 октября 2020 г. мой ребенок уже находится в приемной семье – так мне было объявлено. Как можно так быстро найти приемных родителей? Причем мне их не показывают, я не знаю, правда это или нет. Сейчас я подала в суд, чтобы оспорить действия соцслужбы, мне объяснили, что это необходимо делать. Не могу найти контакты судьи, чтобы лично с ней поговорить, да и адвокат тоже не торопится меня принять.

Хочу еще заметить, что сначала я не могла достучаться до своего бывшего мужа. Но когда он прочитал заключение по изъятию у меня ребенка от Хунты Андалусии, то был шокирован и возмущен. Он пошел разбираться с органами опеки, которые занимались старшим сыном – откуда они взяли информацию, что у меня серьезные психические проблемы, проблемы с алкоголем? Он сказал им, что все это неправда, что они должны отдать мне ребенка, и мы уедем на родину. Ему в ответ также было заявлено, что дети не принадлежат государству, и «она будет здесь жить по испанским, а не российским правилам».

Какие у меня планы? Бороться до конца. Я не уеду отсюда без ребенка, что бы ни случилось. Посольство России в Испании, к большому сожалению, четвертый месяц ничего не делает, ни один его сотрудник до сих пор со мной не связывался. Я сейчас волнуюсь не за себя, а за своего ребенка. Кому он нужен в чужой стране, с кем ему может быть лучше, чем с родными любящими родителями? Какая судьба ему уготована?», – спрашивает Татьяна, с трудом сдерживая слезы.

Просемейные организации России, в частности – Общественный уполномоченный по защите семьи, почти с самого начала этой истории пытаются помочь россиянке и ее сыну, оказавшимися в заложниках испанских ювеналов. У нас в распоряжении есть официальный ответ МИД РФ (от 12 января 2021 г.) на запрос председателя ОУЗС Ольги Баранец, в котором дипломаты заверяют, что вопрос поставлен на контроль и «прилагаются усилия по разрешению ситуации». Как видим, обещания наших чиновников-дипломатов сильно расходятся с реальностью




В качестве наивысшего абсурда и беспредела в этой истории необходимо отметить еще один момент. В документе социальной службы Андалусии о Татьяне было также сказано, что она «слишком сильно любит своего сына» – и это тоже вменяется ей в вину. Это давняя «фишка» ювеналов, с которой столкнулась еще актриса Наталья Захарова во Франции, на 13 лет разлученная со своей маленькой дочерью и приговоренная к трем годам тюрьмы за «удушающую любовь» к родному ребенку. Такой подход наглядно показывает антисемейное и просто нечеловеческое мировоззрение людей, работающих в западной системе ювенальной юстиции.

В конце интервью Татьяна Сафонова еще раз публично обратилась за помощью к консулу России в Испании, к уполномоченным по защите прав человека и ребенка при президенте РФ. Данный материал можно считать официальным обращением в МИД России, а также к Анне Кузнецовой, которая, похоже, окончательно ушла «работать» в «Инстаграм» вместо реальной защиты наших детей. Непонятно, зачем же тогда сыну Сафоновой оперативно сделали российский паспорт, если сейчас не хотят спасать и эвакуировать ребенка в Россию. Еще раз подчеркиваем: у Татьяны и ее сына – единственное гражданство РФ. Они очень хотят вернуться домой, создать здесь полноценную семью с отцом ребенка. Если в этой дикой истории наши власти отказываются защищать соотечественников, бросают их на произвол ювенальщиков в чужой стране – на кого им еще рассчитывать?

Редакции продолжит внимательно следить за судьбой Татьяны Сафоновой и будет информировать читателей обо всех важных событиях.